пятница, 30 декабря 2011 г.
среда, 21 декабря 2011 г.
Последнее фото Айвазовского
Неизвестная встреча Чехова, Бунина, Мамина – Сибиряка, Станиславского, Мейерхольда с Айвазовским. Не имеющая описания в биографиях указанных выше лиц, но оставившая свой след истории в виде сделанного в тот день, 18 апреля 1900 года, этого фотоснимка.
Все здесь,см .ссылка.
Все здесь,см .ссылка.
Последнее фото Айвазовского
вторник, 6 декабря 2011 г.
Алексей Ганзен
Фрагмент материала из Нового Журнала посвященного русской эмиграции, см.ссылка., здесь имеется страница посвященная внуку Ивана Константиновича Айвазовского -Алексею Ганзену. Копия ее текста см.ниже.
ХУДОЖНИКИ-МАРИНИСТЫ. Внук известного мариниста Ивана Айвазовского (сын его дочери Марии), Алексей Васильевич Ганзен (1876–1937) родился в Одессе и первые уроки рисования и живописи получил у своего деда. На большой «Патриотической выставке» в Петрограде в 1915 г. Ганзен прославился серией монументальных полотен – сцен морских баталий в Первую мировую войну. Выполнил ряд заказов российского правительства, включая роскошный альбом, состоящий из 25 факсимильных акварелей «Российский Императорский флот» (1916). Революция помешала формальному провозглашению его академиком живописи. До января 1920 г. Ганзен проживает в Одессе, непрерывно работает и выставляется, а затем с супругой, Олимпиадой Владимировной, эмигрирует в Дубровник28. Горячо полюбив Дубровник и Далмацию, он проводит здесь почти безвыездно остаток жизни, вплоть до своей кончины 19 октября 1937 г., приобретая и югославскую славу. Его работы украшают витрины дубровницкой главной улицы – Страдуна, привлекают иностранных покупателей. В местной прессе (1923 г.) читаем: «Художественный салон B. Weiss-а и наследников. На Страдуне. ...Картины этого русского эмигранта так изобилуют эффектами! Ганзен виртуоз, непревзойденный живописный Фреголи. Его работы технически совершенны, ловко и искусно выполнены, словно сфотографированы совершеннейшим цветным фотографическим аппаратом. <...> Недавно Ганзен в Загребе лишь на одной своей самостоятельной выставке продал картин на 100 тыс. динар» (Dubrovnik. № 29, 26. Октябрь 1923). Королевские дома Югославии, Румынии и Италии приобретали его пейзажи Дубровника и берегов Далмации. Самостоятельные выставки работ А. Ганзена были многочисленны – в Загребе (1920-1923, 1926, 1929, 1935, 1936, 1938), Осьеке (1923), Суботице (1924), Белграде (1924, 1933, 1936), Бухаресте (1926), Риме (1928), Париже (1929) и др. Ганзен состоял членом Общества русских художников в Париже и принимал участие в международной Большой выставке русского искусства в Белграде (1930). По заказу из Сплита он создал серию полотен «История югославянского морского флота» – с начального периода до наших дней. На самостоятельной выставке, состоявшейся в 1933 г. в Белграде, он выставил 37 полотен на тему «Адриатика» и три работы «Классическая Греция».
Кроме А. Ганзена, создавшего на протяжении всей жизни около 9-ти тыс. полотен, в Дубровнике и его окрестностях творили или временно в нем проживали и другие русские художники.
вторник, 29 ноября 2011 г.
Брежнев в Феодосии
Галина Брежнева, К.У.Черненко, Л.И.Брежнев, на втором плане муж Галины Юрий Чурбанов.
Фото подобрано в инете.
Генсек ЦК КПСС на отдыхе.
Это фото было сделано в момент возложения цветов к Вечному Огню
Все прислал Николай Левенко (Феодосия).
---------------------------------
Вообще стоит рассказать историю с местной газетой, в которой был опубликован репортаж, посвященный нахождению Леонида Ильича в Феодосии, ее название "Победа".У этого номера за 1982 год обнаружились удивительные свой "свойства", он постоянно исчезал из одного места и появлялся в другом!
Объяснение этому феномену нашлось только сейчас.
Работая в 80 годах прошлого века в "почтовом ящике", кто уже забыл что такое -это предприятие "оборонки", я решил похвастаться перед своими коллегами номером этой газеты, в котором был описан сам визит Генсека ЦК КПСС в Феодосию. После того как я принес его на работу он, чуть ли не наследующий день загадочно исчез, а через пару дней вновь так же загадочно появился но не том же месте , а у меня дома. И так происходило два или три раза, этот номер исчезал в одном месте и появлялся в другом.
Объяснение этому оказалось очень простым: этажом выше, над нашим помещением располагалась какая-то служба, у них были расставлены столы, стояли шкафы с какими то бумагами, чем они занимались никто толком не знал. А занимались они тем что следили за жизнью на предприятии, т.е. это были глаза и уши КГБ.
Все "подозрительное" у народа тайно в один момент изымалось, т.е. похищалось, что мы там в низу под ними читали они естественно не могли знать и потому газета в наше отсутствие из стола была ими украдена, только вот с возвратом на прежнее место в стол у органов получилась накладка. Вернули ни ее не туда же, откуда она была похищена ими, а ко мне домой...
Что интересно, так то что эта привычка путать места, сохранилась у системы и в настоящее время.
Вот такая история.
----------------
Фрагмент наградного листа с визой будущего генсека ЦК КПСС
Дополнение от 20 дек.2013 года.
На фото присутствуют:
Польщиков Иван Андреевич,
председатель феодосийского горисполкома (с дек.1973 по февр.1982),
понедельник, 28 ноября 2011 г.
Корабли на картинах Айвазовского
Фрагмент.
"На берегу"
Европейская эскадра у острова Крит (1897)
------------------------------
Три фрагмента .
Флот у острова Крит.
Фрегат Аврора, 1837 год.
После шторма, 1895 год, фрагмент.
После шторма, 1895 год.
Вообще это тоже остров Крит, однако официально считается что это феодосийский рейд.
Что касается этой работы, на ней стоит подпись в виде одной буквы "Г" от первоначальной фамилии мариниста, ее место нахождение показано стрелкой.
Далее, при детальном рассмотрении в нижнем левом углу имеется несколько надписей, одну из них удалось прочитать. Скорей всего это слово "сюрприз" написанное на французском, ниже просматривается фрагмент еще одного слова (все см. ниже, с левой стороны оригинальное слово, выше его современное написание на французском).
По мимо этого немного выше, так же с правой стороны были сделаны надписи, вероятно мягким карандашом. На картине просматриваются фрагменты букв.
----------------------
четверг, 22 сентября 2011 г.
Айвазовский в копиях
Фрагменты воспоминаний учителя словесности, Юрия Андреевича Галабутского, по публикации в "Крымском альбоме" (издательство "Коктебель". 2002).
Здесь идет речь о копиях картин Айвазовского.
Читаем…
Читаем…
"Айвазовский охотно представлял свою картинную галерею в распоряжении меньшей братии, маленьких художников, местных и приезжих, которые занимались копированием его картин. Между ними некто Лысенко, местный учитель рисования, обладая положительным талантом копииста.
Его копии с картин Айвазовского так были хороши, что, говорят даже сам Айвазовский иногда ошибался, принимая их с первого взгляда за свои оригиналы.
Немудрено, по этому что у Лысенко не было недостатка в заказах, и на копиях он наживал порядочные средства. В последствии Лысенко стал писать и оригиналы, посылая их на выставки, и одна из его картин на выставке в Париже удостоилась почетного отзыва.
Это раздражало Айвазовского, который в работах Лысенки усматривал плагиат. По этому он запретил Лысенку писать копии с своих новых картин и не пускал его в галерею.
По рассказу самого Лысенки, Айвазовский, встретившись с ним на улице, сказал ему:
«Вы поступаете не хорошо: на ваших картинах, небо, воздух, море – это все мое, все это вы украли у меня!»
На это Лысенко возразил:
«И.К-ч! Пригласите эксперта из Академии, и я при нем напишу картину совершенно самостоятельно!»
И написал бы, конечно, ибо от долголетней практики так набил руку на копиях, что стал писать совершенно a al Айвазовский, хотя бы и закрывши глаза.
Притом же в картинах очень трудно отделить оригинал от копии, - по крайней мере с формальной стороны: повернул не так судно, прибавил к берегу камень или поставил скалу –вот и готов оригинал".
Это то что было написано Юрием Андреевичем Галабутским, в его мемуарах.
Далее, как пример творчества художников, вдохновленных работами Айвазовского, очевидно стоит показать следующие репродукции, все это было прислано автору этих строк Николаем Петровичем Левенко несколько дней тому назад.
Это оригинал.
Это Лагорио...
Имя автора этой работы, Garabet YAZMADJIAN, весьма сложно правильно перевести на русский...
Вид Керчи (оригинал)
Копия.
Буря (оригинал).
Копия.
воскресенье, 18 сентября 2011 г.
Очерк из воспоминаний (Котляревский П.С.)
Несколько фотокопий страниц издания Известий Таврической Ученой Архивной Комиссии, №54 за 1918 год.
вторник, 13 сентября 2011 г.
Из рода Микеладзе...
Наградной лист сержанта Барнаб Микеладзе, по национальности грузина, одного из рода Имеретинских князей Микеладзе.
четверг, 21 июля 2011 г.
Молитва о городе
История Максимилиана Волошина “Молитва о городе” была опубликована в газете "Дело" (Одесса) в 1919, № 1. –23(10) марта.
Из него можно представить что происходило в городе в котором родился Айвазовский.
Молитва о городе.
(Феодосия весною 1918 года при большевиках)
Феодосия при большевиках не напоминала ни один другой русский город.
Она была единственным, беззащитным и открытым портом на черном море.
Туда спасались со всех его побережий. Каждый день в ее порт врывались транспорты: заржавленные, помятые заплатанные. По два, по три по четыре в день.
Однажды их пришло 34. Это был день взятия Одессы.
Каждый из них требовал места, грозил расстрелять остальных, расталкивал их, швартовался у мола. Спускал сходни. И по сходням, со знаменами, пулеметами, с плакатами, на которых было написано кто они, спускалось его народонаселение и шло к Совету “захватывать власть”.
Тут были трапезундские солдаты, армянские ударники, румынские большевики, сербский легион, турецкие пленные, просто беженцы и анархисты все оттенков:
Анархисты-коммунисты. Анархисты террористы, анархисты-индивидуалисты, анархисты – практики…
В течение месяца большевики были крайне правой партией. Местные буржуи молили Бога: “Дай Бог, только, что бы наши большевики продержались”.
Благодаря борьбе с крайне левыми партиями.
Большевикам некогда было заняться собственными делами – т.е. истреблением буржуев.
Большевикам некогда было заняться собственными делами – т.е. истреблением буржуев.
Плакат того времени.
Иногда наведывался миноносец из Севастополя- "Пронзительный" или "Федониси"- и спрашивал: “Что буржуи ваши до сих пор живы? Вот мы сами с ними управимся”.
На что председатель совета Барсов – портовый рабочий, зверь зверем, -отвечал с неожиданной государственной мудростью:
“Здесь буржуи мои, и никому другому резать их не позволю“.
Благодаря всему этому Феодосия избегала резни и расстрелов, бывших в Севастополе, в Симферополе, в Ялте.
Каждая волна приносила с собой что-то новое.
Социалистический рай начался с продажи рабынь на местном базаре – на том самом месте, где при генуэзцах и турках продавали русских рабов.
Трапезундские солдаты привезли с собой орехи и турчанок. Орехи –40р.пуд Турчанки –20р. штука.
Потом прибыло турецкое посольство на двух миноносцах с помирающими от голода тяжело раненными. Совет устроил обед но - ноне голодающим, а турецкому а с посольству. Председатель совета сидел в каскетке. Турки были корректны в мундирах и орденах. Был произнесен ряд речей.
…Передайте вашей турецкой молодежи и всему турецкому пролетариату что у нас социалистическая революция…
Да здравствует третий интернационал.
Таких речей было произнесено 6-7.
После каждой турецкое посольство вставало и отвечало одной и той же речью:
“ Мы видим, слышим , воспринимаем и с отменным удовольствием передадим обо всем, что мы видели и слышали, его Императорскому Величеству – Султану”.
Когда настала неделя анархистов и через каждые 20 минут где-нибудь в городе лопалась бомба – очень громкая и безопасная, на стенах Феодосии можно было увидеть единственную в своем роде прокламацию
“Товарищи! Анархия в опасности! Защищайте Анархию!“
Но анархия была на следующий день раздавлена, сотня анархистов –практиков была вывезена под Джанкой и там расстреляна, а на месте прокламации было наклеено мирное объявление:
“Революционные танцклассы для пролетариата со спиртными напитками“.
После только раз в Феодосии появился отряд анархистов: они построились на площади по росту, они были вооружены до зубов и обвешаны ручными гранатами по поясу.
Вид у них был грозный, и они улыбались во весь рот. Над ними развивалось черно знамя во всю площадь с надписью : “Анархисты – террористы“.
По какому то наитию я подошел к правофланговому и спросил:
“Sind Sie Deutsche?“ – “O, ja, ja –wir sind die Freunde“- А затем шепотом пояснил “Мы немецкие пленные. Сейчас анархистам очень хорошо платят“.
Через несколько недель Феодосия была занята немецкими войсками.
Ниже комментарий из книги “Путник по вселенным”.
Волошин поехал из Коктебеля в Феодосию 1 марта 1918 г. “на два дня” пробыл там до 10 или 11 апреля.
”Все что довелось увидеть, было действительно интересно”, - писал Волошин Ю.Л. Оболенской.
суббота, 16 июля 2011 г.
Летним вечером в Феодосии
Летним вечером в Феодосии
Эта история была опубликована в “Новом Журнале“, в номере 196 вышедшем в 1995 году в США, ее автор Виктория Швейцер. Ниже приводится несколько сокращенный вариант...
---------------------------------------
Летним вечером, о котором я хочу рассказать, вечером в понедельник,18 июля 1916 года в Феодосии…
Но в начале два слова о Феодосии и Коктебеле.
Я хотела, было сказать о Коктебеле – пригороде Феодосии, но потом засомневалась: считать ли Коктебель, находящийся в 18 верстах от Феодосии, ее пригородом или наоборот – Феодосию пригородом Коктебеля?
По количеству официальных учреждений Феодосия безусловно “важнее“ Коктебеля, во всем же остальном это зависит только от времени действия и специфических интересов говорящего.
Нужно представить Феодосию того времени.
Это был маленький провинциальный город, как и цветаевская Таруса, как за пол века до этого гоголевский уездный город в “Ревизоре”.
Глухая провинция…
Впрочем, провинция конца прошлого века существенно отличалась уже от провинций гоголевских времен и еще более существенно – в другую сторону – от времен нам знакомых.
Феодосия родина и место жительства европейски знаменитого художника – мариниста Ивана Константиновича Айвазовского (1819-1900), сделавшего для города неисчислимо многое: он добился что бы именно Феодосия стала торговым портом на Черном море; он провел в город железнодорожную ветку, и ежедневно, ровно в ото время когда он завтракал у себя на террасе, прибывающий поезд приветствовал его своим колоколом; он подарил городу воду, проложив водопровод от своего имения…
Память об Айвазовском до сих пор облагораживает этот ставший теперь заштатным город, который его присутствием и активная благотворительность вывели из разряда захолустных провинцией и постепенно сделали “городом муз”.
Айвазовский в Феодосии построил археологический музей и сам производил раскопки в окрестностях города. В своем доме он устроил художественную мастерскую для молодых живописцев и открыл чуть ли не первую в русской провинции картинную галерею.
Здесь была сцена, где устраивались спектакли и музыкальные вечера –сам художник был хорошим скрипачом -иногда с участием столичных знаменитостей.
Музы не покинули Феодосию и после смерти Айвазовского, а напротив, привлекли к ней следующие поколения своих служителей. Художественные и интеллектуальные традиции города расцвели в первые два десятилетия нашего века.
Благотворительные же вечера в пользу самых различных обществ и организаций были в Феодосии делом обычным.
Так зимой 1913-14 г., которую Марина и Анастасия Цветаевы с семьями проводили в Феодосии, они не один раз выступали, в унисон читая стихи Марины. Иногда и Сергей Эфрон, недолго занимавшийся в студии Московского Камерного театра, принимал участие в таких концертах.
И конечно Волошин был частым и всегда желанным гостем любого вечера- его популярность в Феодосии стояла вне конкуренции.
Несколько благотворительных вечеров – концертов прошло в Феодосии летом 1916 года, последним летом «старой жизни, мира, хотя и окрашенной войной и тревогой, но все же живого и, как казалось, вполне надежного.
И так, в середине июля в городе появилась афиша.
Текст я ее приведу полностью. Поскольку он кажется мне занимательным. Он был набран разными шрифтами, подчеркивавшими значимость или знаменитость того или иного имени.
Вот эта афиша (фрагмент ее текста):
Летний сад.
Городской театр.
В понедельник 18 июля 1916 г.
Правление феодосийского округа
Стоящего под Августейшим покровительством
Ее Императорского Величества Государыни Императрицы
Марии Федоровны
И М П Е Р А Т О Р С К О Г О
Российского общества спасения на водах
Устраивается
На усиление средство округа
ВЕЧЕР
При благосклонном участии
Профессоров: Петроградской консерватории Н.Н. Кедрова, Харьковского музыкального Училища А.А. Борисяк, поэтов М.А. Волошина, О.Э. Мандельштама, В.Ф. Ходасевича;
Артистов Императорских театров: Мариинского П.З. Андреева, Александрийского – Е.М. Манасеиной; Декораторов Императорских театров Князя А.К. Шервашидзе, и К.В. Кандаурова; Артистов Петр. Музыкальной драмы Л.К. Некрасовой. Московского Художественного театра Н.О. Моссалитинова.; Студии Московского художественного театра О.В. Баклановой и Е.Ф. Краснопольской, Д.А. Зеланда и И.В. Васильева, Театра Незлобина Е.И. Арцыбашевой- Княжевич; певиц: М.А. Зыряновой, Т.Б. Крыловой, А.К. Моисеенко, А.В. Павловой, и С.И. Семеновой; скрипача С.С. Дымека; пианистки Ю.Ф. Львовой и пианистов:Владимира Бунимовича и Н.В. Павлова; свободных художников –декораторов: Р.И. Борисяк, Ю.Л. Оболенской и Н.И. Хрустачева; декоратора – худож. С.М. Живова; администратора И.И. Портнова и других лиц.
Летний театр. Феодосия.
Духом исчезнувшей, забытой жизни веет от этой старой афиши.
Письмо Оболеннской к Нахман отправлено из Коктебеля в Москву и датировано 2-м августа, без обозначения года, который с абсолютной уверенностью можно определить как 1916 не только по приведенной ниже афише, но и по дате смерти матери Мандельштама, скончавшейся в ночь с 25 на 26 июля 1916 г.
2/VIII Коктебель.
"Милая Магдочка, я выезжаю отсюда 20/VIII. Очень хочу тебя видеть, а так же официальное отделение Обормотника.
Надеюсь на повторное новоселье. После отъезда О (обормотов) в Коктебеле сменились несколько жизней. Одна – период трех поэтов и концертов; затем 9 дней пребывания К В (имеется ввиду Кандауров) с приездом на два дня Богаевского с Володей.
Третья теперь, когда приехал Ф К(здесь скорей всего речь идет о КФ, т.е. Константине Федоровиче Бегаевском) занял комнату Арцибашева, бывшею обормотскую.
Время концертов было презабавное. Получилась афиша, напоминающая пароходное расписание. От куда мы узнали что“ инфернальницу” Макса зовут Anna mundi ardentis и что две крокодиловых Райкиных декорации написаны шестью лицами следующих чинов: (здесь идет перечисление художников, имена которых мы знаем по афише - заметка автора Виктории Швейцер). За кулисами нашелся и №7 – Мильман, он в 20 минут и написал все, чего не было. “ У семи нянек…”
Везли нас в Феодосию на катерах , автомобилях, а нам с М Ал (Волошиным) и Мандельштамом достался автобус. Где мы на империалах тряслись, сгибая головы под телеграфной проволокой. Макс Ал (Волошин) импровизировал:
Так высоко поставлен,
что мигом обезглавлен
Как крокодил
он проволокой был…
Каждую минуту останавливаясь и долго и бессмысленно шипели. Наконец сломались, растеряв тормоза, и были подобраны переполненным артистами автомобилем.
Макса поставили на подножку, а я сидела над рулем на одной ноге да и той Мандельштамовой.
При приезде «певица Сонечка» спросила М (Мандельштама) с почтением: “с каким же автомобилем поехала княжна Оболенская?“
(почтение было выражено не по адресу: Юлия Оболенская не принадлежала к роду князей Оболенских, это был комментарий автора –Виктории Швейцер).
В Феодосии мы с Мандельштамом носились в поисках парикмахера. Он нанял извозчика и останавливая всех проходивших мужиков, спрашивая, где дамский зал.
Наконец, измученную меня провели через увешанный бельем дворик – по – моему в прачечную, т.к. растрепанная баба схватила плойку вместо щипцов и принялась меня завивать барашком. Гребень был в 5 зубов. Мандельштам пришел и ахнул; упал духом
“Теперь я знаю кто “они “перед кем читать придется». У Ж. Г. Богаевской я долго расчесывала куафюру.
Мандельштама действительно освистали –3 раза повторял одно место под хохот публики: “ я с ними проходил 3 раза то, что им было не понятно” говорил он.
Макс имел большой успех, а Ходасевичу и Массалитову, на бис читавшего Пушкина, кричали: “довольно этих Мандельштамом”.
После концерта был ужин в саду, и домой вернулись автомобилем на рассвете.
Много было всяких курьезов.
Теперь Мандельштамы уехали, их вызвали: умерла их мать.
Младшие братья славные мальчики, О Э (в письме имелся в виду Осип Эмильевич) замечательный поэт. Его чтение –последняя степень искренности – это танец каждого слова, в каждом слове он участвует всем своим телом. Это тело совсем хрупкое, глиняная оболочка, существует только для только для того, что бы внутренний огонь был чем ни будь сдержан –“в кувшинах спрятанный огонь”.
Милый К Ф (КФ- это Константин Федорович Богаевский) приезжал совсем зелененький в защитном цвете.
Даже сапоги зеленые.
Прямо никто - как в Шапке –невидимке.
Кузнечик.
К В (Константин Васильевич Кандауров) привез прелестные работы, второй период живописнее 1-го. Где была еще вялость, затуманенность, усталость. Теперь точно прорвалась пленка и все зазвучало бодро, звонко, молодо.
Я так безоглядно счастлива была эти 9 дней, что – то невозможное.
А до этого приезда я с ума сходила нервничала без меры. Теперь хочу поработать, т.к. у меня ничего…"
На этом письмо обрывается.
Упоминаемый в начале письма Володя –архитектор и инженер строитель Владимир Александрович Рогозинский. Близкий друг всей коктебельско – феодосийской компании художников, участник многих совместных с ними работ и развлечений.
Несколько фото упоминаемых выше лиц:
Ходасевич Владислав Фелицианович (1886-1939), поэт, критик.
Ходасевич об этом вечере, см. здесь, ссылка.
Ходасевич об этом вечере, см. здесь, ссылка.
 |
| Осип Эмильевич Мандельштам, фрагмент фото 1914 г. |
Оболенская Юлия Леонидовна- художница, Богаевский Константин Федорович, Кандауров Константин Васильевич -художник.
Так это место выглядит сегодня, здесь когда-то располагался летний театр.
--------------------------
Дополнение от 29 июля 2011 года.
У автора в оригинале текста имеется упоминание кафе "Бубны", располагающегося в то время в Коктебеле. Это название оно получило от поговорки “Славны бубны за горами”.
У самого берега моря стоит деревянная постройка, привлекающая внимание туристов. Постройка сама по себе ничего интересного не представляет: обыкновенный ярмарочный балаган, приспособлена под лавку… Называется эта лавочка очень громко и даже по столичному :кафе "Бубны".
Окрестили ее так петербургские и московские гости: художники и писатели, которые тщательно разукрасили все четыре стены своими произведениями.
Цель оправдывает средства…
Возле кафе "Бубны" и в его середине постоянно много публики, местной и приезжей, лавочка бойко торгует, покупатели и праздно шатающиеся по Крыму туристы внимательно изучают пародию на столичную "Вену"…
Феодосийская газета 12 августа 1912 года.--------------------------
Коктебельская крокодила
По берегу ходила
Большая крокодила,
Она, она
Зеленая была!
Во рту она держала
Кусочек одеяла,
Она, она
Голодная была
В курорт она явилась
И очень удивилась
Сказать тебе ль:
То был наш Коктебель!
От Юнга до кордона,
Без всякого пардона,
Мусье подряд
с мадамами лежат.
К Васильевым на дачу
Забралась на удачу
И слопала у них
Ракетки в один миг.
Забралась она в "Бубны",
Сидят там люди умны,
Но ей и там
Попался Мандельштам.
Явился Ходасевич,
Заморский королевич.
Она его…
Не съела ни чего.
Она здесь удивилась
И очень огорчилась:
Она – ха -ха!
Искала жениха.
И к Кедрову с Гладкой
Забралася украдкой
И чуть, ей- ей.
Не слопала детей.
Максимилиан Волошин
Был ей переполошен,
И он и Пра
Не спали до утра.
Ей скоро надоели
Все встречи в Коктебеле,
Она открыла зонт
И поплыла в Трапезонд.
Признаться честно, хотя я эту "Крокодилу" и помню с детства, но познакомиться со всем ее текстом довелось только в настоящее время.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)
